Москва у стен Нотр-Дама

На сцене Московской оперетты во вторник прошла премьера "Нотр-Дам де Пари". Знаменитый мюзикл при поддержке компании "Русал" поставила та же продюсерская группа, что построила "Метро". Перед премьерой авторы мюзикла композитор Ричард КОЧАНТЕ и поэт Люк ПЛАМОНДОН дали интервью Валерию КИЧИНУ.

Ричард КОЧАНТЕ:
Я нашел здесь потрясающих певцов

- Для Москвы идея копирования спектаклей внове. Не есть ли это переходный этап к моменту, когда голография позволит перенести "Нотр-Дам" на московскую сцену прямо из Парижа?

- Идет технический прогресс. Когда появился синтезатор, я первый скривился, но со временем он стал инструментом благородным, на нем написано много хорошей музыки. Появился компьютер - и мы учимся жить в виртуальном мире так же, как живем в конкретном. Вот и с мюзиклом: мы хотим, чтобы спектакль имел повторения в мире. Но не копируем - стараемся, чтобы личность артиста была проявлена.

- "Нотр-Дам" - ваш дебют в мюзикле. Почему обратились к Гюго?

- Никто не писал на этот сюжет ни опер, ни мюзиклов. Мы понимали свою ответственность перед великим автором - тут нельзя было обойтись минимумом. С другой стороны, нельзя было и утяжелять мюзикл - законы жанра. Решили так: в центре любовная линия, много внимания уделим социальной среде, теме неравноправия. И знаете, на премьере в Италии в зале были представлены все политические партии, а представитель французских крайних правых на песне Клопена "Свободу! Свободу!" демонстративно встал и вышел.

- Допустим, идет кастинг. Перед вами гениальный певец, но средний актер, и замечательный артист с посредственным голосом - кого вы предпочтете?

- Предпочту вокальные данные и чувство музыки. Конечно, многие певцы не могут хорошо двигаться, но это проблема школы. Хуже, когда зритель говорит: пели плохо, зато какие декорации и свет! Ставка на голые эффекты напоминает мне великую эпоху кастратов, от которой остался только Фаринелли, и то благодаря кинофильму.

- Вы родились в Сайгоне, ваш отец итальянец, мать француженка, а выросли в Риме - где ваш дом?

- Мой дом - Европа. Я три года пробыл в Америке, но мне там жить не хочется. Мне необходим европейский, особенно латинский дух - равновесие между личным интересом и идеалом, чего в Америке нет.

- Кто из композиторов вам близок, кого вы считаете учителями?

- Любимый - Дебюсси. В музыке нет мод, и я люблю как музыку прошлого - Гайдна, Моцарта, так и ту, в которой звучит будущее - скажем, техно. А насчет учителей - я самоучка.

- Расскажите о вашем "Маленьком принце".

- Музыка уже написана, хотя писать на этот сюжет было непросто - есть наследники Экзюпери, и если им не понравится - дело плохо. Но это они меня выбрали. Мне было интересно по контрасту с "Нотр-Дамом" взять сюжет камерный и лирический. Пастельные краски, всё воздушное. Я доволен сделанным. Премьера в октябре в Париже.

- Вам было интересно работать в Москве?

- Я нашел здесь потрясающих певцов, даже не ожидал.

Люк ПЛАМОНДОН:
Меня прозвали "Мистер Стармания"

- Это очень мучительно - слушать свой текст на чужом языке?

- До сих пор я слушал его на языках, которые знаю: итальянский, испанский, французский, английский. По звучности русский замечательно лег на музыку - вышло эмоционально и тепло. Мне даже больше понравилось слушать текст, который я не понимаю.

- Юлий Ким сделал отличную версию.

- Он показался мне человеком очень интересным. Хотя он не говорит по-французски, получился красивый звуковой ряд.

- Премьеру в Париже предваряла мощная рекламная кампания?

- Огромная. Вышел диск, который уже разлетелся тиражом 10 миллионов! Кроме того, 20 лет назад уже был успех моей рок-оперы "Стармания", какого я не ожидал - меня даже прозвали "Мистер Стармания". И публика ждала от меня чего-то в духе рок-шоу для тинейджеров, но уж точно не Гюго. Но мы сделали мюзикл. И снова успех, спектакль ставят в мире - я побил собственный рекорд.

- Ричард Кочанте как автор музыки - это ваш выбор?

- Я писал для него тексты песен. И вот однажды он говорит: у меня тут музыка есть, но для песен не годится - куда ее пристроить? Оказалось, он писал ее для фильма о Марии Каллас, который собирался снимать Дзеффирелли. Но фильм не состоялся, и мелодии стали песней "Belle" и финальной песней "Нотр-Дама" - "Пой мне, Эсмеральда".

- Вы увлеклись мюзиклом, увидев "Трехгрошовую оперу", - так?

- Мне было шестнадцать, я учился в школе иезуитов в Квебеке, но когда увидел этот спектакль, испытал шок. Позже посмотрел "Волосы" и понял, что мне делать в жизни. А ведь чуть не стал священником!

Валерий Кичин

Оригинал: http://izvestia.ru/culture/article18443