|
|
|
|
|
|
|
|
Трансплантация удалась"Консерватор" № 8, 18 октября 2002.Премьера мюзикла "Чикаго" в Москве Никаких фланирующих по сцене химер и падающих бомбардировщиков; всего лишь выстроенный крутой амфитеатр, на нем - джазовый оркестр. И никакой костюмерской роскоши, что логично: действие происходит в тюрьме. Артистам выдано по одному наряду, и двигаться они могут лишь по узкой полосе между оркестром и краем сцены. Боб Фосс, чья постановка перенесена в Россию Мелиссой Кинг, двадцать пять лет назад сочиняя спектакль на Бродвее, ориентировался не на блесточно-перьевые шоу, а на традицию столь милого ему европейского довоенного кабаре и флиртовавшего с ним театра. Кабаре достаточно жесткого, блистательно-остроумного и опасно-непочтительного к посетителям (кто-то из рецензентов уже успел обидеться за реплику почти в зал: эй вы, засранцы!). История о двух дамочках, благодаря ловкому адвокату выкарабкивающихся из тюрьмы, где их должны были повесить за убийства любовников, на свободу и в шоу-бизнес, рассказана без сентиментальных соплей, с той интонацией, что когда-то отличала историю о Мэкки-ноже. Собственно, это почти "Трехгрошовая опера". Стоившая, говорят, пять миллионов. Филипп Киркоров, выбравший для постановки в Отечестве именно "Чикаго", показал нежданное знание этого самого Отечества. (Впрочем, поп-звезды обязаны быть знакомы со своей страной, не так ли?) Он начал правильно: с перевода. Александр Карпов и Андрей Морсин отлично переложили шуточки и песенки Фреда Эбба: сохранив энергию текста, они оставили все же пространство между публикой и сценой, не превращая Чикаго в Москву. (Лишь однажды в монологе адвоката звучит "ля-ля-тополя", а трогательное незнакомство переводчиков с блатной речью фиксируется в реплике мадам надзирательницы, которая для своих подопечных - "наседка".) Продолжил Киркоров также правильно: в стране, все еще привыкшей считать свой балет лучшим в мире (и не сильно в том ошибающейся), важен уровень кордебалета, а в "Чикаго" он выше всех похвал. Столь слаженной работы танцовщиков вашему балетному обозревателю еще не случалось видеть вне академических сцен (переносил хореографию Гари Крист, репетитор - Василий Никитин). Жанр, имя которому Боб Фосс, а вовсе не абстрактный "американский мюзикл", обязывает к рефлексии, и московский "Чикаго" обязательства выполняет. Когда Киркоров - тот самый суперадвокат, способный ради славы - денег сочинить любой ничтожной дуре романтическую биографию и тем оправдать ее перед судом присяжных, успокаивает клиентку: "Детка, ты работаешь со звездой!" - ход очевиден, с галерки взвиваются вопли поклонниц. Но вот когда звучит "тюремное танго" и сидящие в КПЗ тетки объясняют (каждая про свою жертву): "он сам нарвался", отстукивая ритм лихими каблуками, игра идет чуть глубже. "Чикаго" провоцирует нормальный веселый цинизм, признает его обыденным и обыкновенным... а потом вдруг в спектакле вешают единственную невиновную и не обеспеченную адвокатом зечку (нет-нет, никакого натурализма, взобралась по лесенке и канула куда-то в темноту), и что-то сбоит, как-то залу на секунду становится неуютно, но шоу продолжается, и все снова замечательно. Кроме бенефисной партии адвоката в спектакле пять по-разному объемных, но одинаково важных ролей. Две героини-убийцы (Лика Рулла и Анастасия Стоцкая) - отличный дуэт, в каждой из них животной правды жизни не меньше, чем кабаретного мастерства. Надзирательница, опекающая своих подопечных как продюсер (Лолита, хриплой вальяжностью скрывающая премьерный нерв). Бедный муж -подкаблучник одной из убийц, готовый все простить (Валерий Ермаков, получивший от зала трогательную овацию тогда, когда режиссером ему было отказано даже в прощальной теме; он, уходя вслед за триумфальным адвокатом, говорит, подражая ему: "моя музыка!" - и тишина). И Лучезарная Мэри - блистательная идиотка-журналистка, сотворенная виктюковским премьером Ярославом Здоровым так точно, как это могут сделать только некоторые из мужчин. Вся эта компания сработала безупречно. Теперь и в Москве есть свой маленький "Чикаго". Даже почти большой. Анна Гордеева |